Каково это – быть из княжеского рода ханты, рассказала Мария Сенгепова.

Мария Сенгепова живёт в Сытомино Сургутского района, но родом она из исчезнувшей деревни Дарко-Горшковского. Воспитанная коренными ханты из древнего рода она и по сей день помнит наставления своих родителей. О родных – немногословных отце и матери, яркой, всегда нарядной бабушке – вспоминает не без грусти и не устаёт поражаться мудрости своих предков, которые жили наедине с природой.

В этом году члену совета ветеранов Сытомино Марии Яковлевне исполнится 75 лет, но она так живо помнит детские годы и общение с родителями, которые большую часть жизни прожили в верховье реки Лямы и не раз говаривали о том, что ведут свой род от князей. Коренная ханты крепко усвоила уроки и наставления старших. Правда, набраться мудрости от обоих дедушек со стороны мамы и папы не смогла – они жили во время Казымского восстания.

– Когда была маленькой, спрашивала у мамы: «А почему у всех есть дедушки, а у меня где? Где твои мама и папа?». А она поворачивала голову вправо, затем влево и отвечала: «Их красные убрали», – рассказывает Мария Яковлевна.

Иван Тимофеевич Сенгепов и Ефим Афанасьевич Вандымов были записаны большевиками в кулаки из-за большого стада оленей, которых они держали. Ханты вели коренной образ жизни, грамоте не были обучены. Словом, настоящие коренные жители. В восстании сами не участвовали, но всё же были расстреляны.

Родилась наша героиня в деревне Дарко-Горшково, как она её называет. Та образовалась благодаря частым визитам гостей из Селиярово: купцы на этом месте принимали от местных жителей пушнину. Вместе с народом ханты – Сенгеповыми, Вандымовыми и Молдановыми – на этой же земле жили ненцы: Айваседа, Велла, Ничу, Пяк. Они поселились в верховьях реки Лямы. С соседями семья Сенгеповых всегда жила дружно.

И сто лет пройдёт.

Отец героини Яков Иванович окончил два класса школы, умел писать. По словам дочери, он был твёрдым по характеру и скрытным человеком. Сказалась трудная юность.

– Когда он был подростком, его на рыболовном угодье как врага народа заставляли отцеплять невод. Что это такое? Осенью, в дикий холод он нырял в ледяную воду, чтобы под водой его отцепить от коряги. Одежды-то толком не было. Под конец жизни очень мучился суставами, – говорит Мария Яковлевна.

Вспоминая детские годы, героиня обращает внимание, с каким пиететом родители относились к лесу и населяющим его, по поверьям ханты, духам:

– Отец с мамой привели меня на какую-то речку, и до сих пор я так хорошо помню: чистый-чистый сосновый бор, белый, чистый ягель. Стоит изба, рядом лабаз. Я была в пятом классе. Увидела осколки посуды под лабазом и скорее бегаю, собираю их в подол платья. А мама подходит и аккуратно опускает мои руки, говорит: «Здесь ничего не нужно собирать. То, что разбилось, уже собирать нельзя», – говорит она.

Там же Яков Иванович знакомил её, маленькую, с природой. Учил: «Видишь, тропы идут по ягельному бору, по ним тысячи оленей бегали. Сто лет пройдёт, только тогда они зарастут». Спустя много лет в одном из журналов «Вокруг света» Мария Яковлевна прочтёт, что ягель, действительно, растёт сто лет.

– Надо же, я так удивилась. Какой мудрый наш народ был, откуда они могли всё это знать? И до сих пор вспоминаю, анализирую и поражаюсь каждый раз, – делится она.

Хантыйская принцесса.

Бабушка по отцовской линии Екатерина Афанасьевна Вандымова была небольшого роста. Тихая, мудрая женщина. А ещё бабушка любила наряжаться, носила всегда по три платья сразу. Маленькую Машу это очень удивляло:

– Она надевала три платья: нижнее – самое длинное, среднее – покороче и последнее ещё короче. Но платья все носила ниже колен. Я всё время удивлялась: зачем ей столько платьев? Все ходят обычно в одном, – вспоминает женщина.

Ещё Марии Яковлевне запомнились шикарные бабушкины платки:

– Вот она достаёт из мешочка платок, а он до того сверкает! Вышит чем-то. Я тогда была совсем маленькой. Ни у кого с тех пор таких вещей не видела! А когда стала постарше, бабушка мне рассказала, что раньше, когда на нашу землю приезжали купцы, мы им сдавали пушнину, а в обмен получали ткани и платки, – говорит внучка.

Были у Екатерины Афанасьевны и украшения: например, большой золотой крестик, к которому пятилетней Маше прикасаться было строго запрещено. Он был очень дорог бабушке, но об истории его появления та умалчивала. Вообще, много разговаривать среди старших было не принято: только по делу.

К лесному духу – с уважением. 

Заходя в лес, мама нашей героини всегда что-то шептала себе под нос. Выходя из чащи, тоже. Маленькой Маше было интересно, что она такое произносит? Оказалось, здоровается с лесом, а после благодарит его за подаренные богатства.

– Вот мне уже сколько лет, я до сих пор делаю также. Говорю: «Здравствуй, могущественный и величавый лес, милые сосны». И знаете, на душе так приятно сразу становится, – говорит Мария Яковлевна.

Когда ханты собирали ягоды, упавшую из руки ягодку поднять уже было нельзя: раз упала, значит, она необходима лесному хозяину. Подбирать не нужно. Если необходимо нарубить дров или что-то забрать из леса, нужно попросить сначала у дерева прощения за причинённую боль, объяснить, что это необходимость, и только потом уже приступать к действию. Мария Яковлевна до сих пор свято чтит эти советы и передаёт их своим детям, внукам и правнукам.

– Помню ещё, как я маленькая ходила с братом собирать черёмуху. Бабушка ловко подцепила верхушку верёвкой, аккуратно стянула ствол, а другой конец верёвки привязала к другому дереву. И говорит нам с братом: «Аккуратно собирайте ягодки, ветки не ломайте», – рассказывает жительница Сытомино.

Тихий домик в селе.

Сейчас Мария Сенгепова – шестикратная бабушка и трижды прабабушка. Детей в семье Сенгеповых было семеро, в живых среди братьев и сестёр осталась только она. Проработав всего три года в культурном досуговом центре в родной деревне, после всю жизнь трудилась в детском саду.

– Все годы после я трудилась воспитателем и вела работу с детьми коренных жителей. Родную культуру привнесла и в детский сад. Когда ушла на пенсию, меня попросили работать с коренными жителями, – говорит Мария Яковлевна.

Старшие дочки теперь живут в других городах, изредка привозя внуков и правнуков к бабушке в Сытомино. Но Марии Сенгеповой скучать некогда – она поёт в хоре, мастерит что-то своими руками. В ближайшее время у неё много работы по хозяйству: нужно переложить печь. Нынешняя, поставленная покойным мужем, дала сбой. А пока в уютном доме бабушки из княжеского рода ханты – тихо и светло. Уходить не хочется.

СПРАВКА: Казымское восстание (также Казымские восстания 1931-1934) – вооружённое сопротивление коренных народов приобской тундры – ханты и ненцев – политике советского правительства по ликвидации традиционной социально-экономической структуры этих народов и аккультурации их в пространстве складывающегося советского общества.