Как татары и башкиры Лянтора стали жить одной семьёй.

Более трёх тысяч татар и более тысячи башкир выбрали Лянтор для постоянного места жительства. На карте города – именные улицы в честь Салавата Юлаева и Мухтара Назаргалеева, в этом и признание заслуг, и почёт выдающимся сынам Южного Урала. Чем сегодня живут, к чему стремятся национальные диаспоры – в интервью с председателем местной общественной организации Центр татарской и башкирской культуры «Дуслык» Милаушой Михайловой.

– Ваша общественная организация называется «Дуслык», что в переводе значит дружба. Это ведь не просто красивое название, в нём суть?

– Прежде я возглавляла Национально-культурную автономию татар города Лянтор. У башкир были и есть свои общественные организации: Местное отделение «Курултай (конгресс) башкир» ХМАО-Югры, Башкирский национально-культурный центр «Салават». От нашего аксакала Рима Загретдинова поступило предложение объединить силы. Почему? Считается, что татары и башкиры – народы-побратимы: у нас одно вероисповедание – ислам, схожие традиции, языки. 25 мая 2018 года собрали совет, на котором присутствовали 175 человек, и только один проголосовал против слияния.

Казалось бы, вопрос решён, но не все хотят влиться в ряды «Дуслыка». Приведу пример. В июне у нас прошёл традиционный татаро-башкирский праздник Сабантуй. Его подготовка начинается за два-три месяца, нужно решить массу организационных и финансовых вопросов, в том числе обеспечить призовой фонд, богатое угощение на столах – по-другому просто нельзя. Все заботы легли на наши плечи. Нашли спонсоров, бизнесмены не отказывают в помощи. Башкирский «Салават», 12 человек, держался особняком, поставили свою палатку, подготовили небольшую программу. Знаю, что им тяжело, и потому не понимаю такой самостоятельности. Это к тому, что для большого дела нужна команда, у нас как раз очень сильный потенциал.

Когда меня благодарят за хорошую организацию праздника, я отвечаю, что нужно сказать спасибо всему коллективу: невозможно создать такую красоту, если у тебя нет единомышленников и помощников, каждый вкладывается.

– Общественная деятельность требует постоянной включённости. Помимо этого, у вас есть основная работа в сфере ЖКХ, семья, личные интересы. Как при такой нагрузке всё успеваете, не выгораете ли? Где черпаете силы?

– Организация любого масштабного мероприятия – энергетически затратное дело. После Сабантуя или праздника Курбан-байрам, который был 10 июля, я ещё неделю в себя прихожу. Но в целом общественная работа даёт мне радость жизни, чувство удовлетворения от того, что мы делаем важное и нужное – сохраняем самобытную культуру, передаём детям и внукам традиции.

Я часто бываю на сцене и там полностью отключаюсь, обнуляюсь. Бывает, даже болею после этого, муж ругается, но знает, что по-другому не могу. Не будет этого – половины меня не будет.

– На малой родине, в Татарстане, знают, какой вы крутой общественник, что пропагандируете здесь, на Севере, традиционную культуру, сохранение родного языка?

– Я была младшим ребёнком в большой многодетной семье, выросла в татарской деревушке. Среди родных было много творческих, талантливых людей. Старшему брату сейчас 82 года, он баянист, очень красиво поёт, до сих пор выступает. Местная писательница создала книгу о выдающихся земляках, там есть и моя фотография в национальном костюме. Ну и без лишней скромности скажу, что за общественную работу награждена медалью «За заслуги перед Республикой Татарстан». Каждый год в составе делегации от ХМАО-Югры бываю в Казани, в этом году собираюсь 30 июля.

– Милауша, а на каком языке вам снятся сны?

– Ещё лет 10 назад, когда я слышала русскую речь, сначала переводила на татарский язык, а потом уже отвечала. Сейчас говорю свободно и даже во сне. Наверно, овладела в совершенстве. А ведь я выросла в традиционной языковой среде, училась в национальной школе. Когда поступала в университет, получила тройку по физике, хотя на все вопросы знала ответы, только по-татарски.

– Теперь обратная ситуация: дети, живущие здесь, на Севере, в Сургутском районе, преимущественно не знают родного языка, не понимают бабушек и дедушек с «большой земли», только общие фразы. Настолько ассимилировались, что можно говорить об отдельном народе – северяне?

– Сохранение родного языка – наша приоритетная задача. Ещё до пандемии коронавируса мы выиграли конкурс для НКО на грант главы Сургутского района, открыли в Лянторе школу татарского языка. В ней обучались до 15 человек, причём детей не делили по возрастам, ведь в семье тоже все разные по годам, и тем интереснее. Был такой положительный опыт. Сейчас работает воскресная школа «Медресе» при мечети: отучившись в Казани, в Лянтор вернулся сын нашего имама, преподаёт детям основы ислама и арабский язык.

В 2020 году при поддержке администрации Сургутского района мы реализовали проект для детей «Читаем на родном языке». В 2021 году повторили, только уже на взрослую аудиторию – был такой запрос.

Что касается особой породы людей – северян. Лянтор – многонациональный город, кого только ни пригрел! Стараемся жить как добрые соседи, уважая разницу культур и образа жизни. Я приехала в 1989 году. Что сразу удивило – приветливость людей: все здоровались, знакомились, начинали дружить. Даже в моей деревне такого не было. У меня много друзей – вся палитра бывшего СССР. Круг общения выбираю не по национальному признаку, а по человеческим качествам.

– Расскажите про актив НКО. Есть ли продолжатели общественного движения?

– У нас есть совет, куда входит 12 человек, и только трое – общественники со стажем: председатель Милауша Михайлова, заместители Наиль Азанов и Сария Корецкая – те, кто помнит первый Сабантуй в Лянторе, в 1999 году, он стал неформальной точкой отсчёта создания нашей общественной организации. Остальные – молодёжь, мы готовим себе преемников. Точно знаю: если уеду, моё дело есть кому продолжить, и мне спокойно.