В концентрационных лагерях Германии выживали немногие. Нечеловеческие условия жизни в холодных бараках, голод и другие лишения были призваны убить всякую надежду у военнопленных. Но даже в таких страшных местах люди верили в лучшее и старались не унывать. Ольге и Николаю было по 17 лет, когда случилась их первая встреча по дороге в концлагерь. Там, среди грязных тряпок и немецких окриков, родилась героиня сегодняшней истории, узница Алла Николаевна.

Сейчас ей 78 лет. Она жизнерадостная и добродушная бабушка, которая сразу переходит на «ты» и обращается ко мне, совсем не знакомому человеку: «Моя хорошая». Выжила она чудом: после победы в 1945 году, вернувшись на родину с мамой, по словам бабушки, маленькая Алла выглядела «куском мяса». Но слабенькому, двухлетнему ребёнку, не знавшему ничего, кроме голода и антисанитарии, суждено было вырасти и прожить жизнь счастливо, несмотря на страшное прошлое.

Сгребли и увезли.

В августе 1941 года нацистская армия подступила к Сумской области, и началось постепенное завоевание её территории, а 19 октября Сумщина была полностью оккупирована. Мама Аллы

Николаевны – Ольга – была 17-летней девушкой из города Ровно, когда однажды немцы посадили её и других ребят в машины и увезли, ничего не сказав. К тем, кто пытался задать вопрос, применяли насилие.

– Молодёжь просто засунули в машины и угнали. Мама и папа, видимо, и познакомились в дороге. Ехать-то долго, Украина и Германия находятся далеко друг от друга. Там они как бы образовали семейную пару, – вспоминает Алла Николаевна.

Оккупационный режим в Сумской области длился два года, и только 19 сентября 1943 года был освобождён последний посёлок. Конечным пунк­том тяжёлого путешествия оказался концлагерь в городе Бреслау в Германии (сейчас это Вроцлав, Польша). Подробнее о знакомстве родителей героиня рассказать не может. Всё, что было связано с прошлым, оказалось под запретом на много долгих лет. Алла вспоминает: «Спрошу, ну, расскажи хотя бы, как ты с папой подружилась?», ответит: «Не твоё дело, отстань». Как стало понятно позднее, эта рана так и не зажила у Ольги Макаренко вплоть до конца жизни. При каждом вопросе у неё выступали слёзы на глазах, и говорить она не могла.

Бараки с тряпьём.

Выглядел концентрационный лагерь так: вокруг пятиэтажного дома выстроились другие здания, построенные по типу бараков. Ольга и Николай, как семейная пара, обосновались в центральном доме на паре коек. В бараках вокруг – одинокие парни и девушки. Из мебели у них не было ничего, только кое-каких тряпок немцы накидывали, так получались спальные места на досках.

– К семейным немцы относились более гуманно, что ли. Мама рассказывала, что они пахали только с утра до ночи. Она работала на маляровочной фабрике чернорабочей – красила технику и снаряды врага, – рассказывает Алла Николаевна.

Всех молодых парней и мужчин немцы насильно забирали на фронт воевать против своих. Тех, кто отказывался, убивали на месте. Чтобы спрятать супруга Николая, Ольга накрывала его тряпками, сверху укладывала новорождённую дочь и щипала, чтобы та кричала и плакала, отвлекая внимание. Так повторялось несколько раз. Благодаря самоотверженности ей удалось сохранить жизнь отцу Аллы.

Люди есть везде.

Один из надзирателей, немец, периодически подкармливал молодую женщину с младенцем. По словам Аллы Николаевны, он подходил к её маме, пинал ногой в её сторону шоколадку и говорил: «Смотри, матка, молчи, иначе меня убьют». Благодаря этой заботе, граничащей с риском для жизни, Ольга смогла прокормить маленькую дочь, хотя все жили впроголодь.

Никаких других поблажек военнопленные не знали: передать что-то русским и украинцам в лагере было невозможно. Немцы патрулировали периметр забора, за которым находились бараки, натравливали собак на добровольцев, желающих помочь, отбирали еду и вещи или просто стегали плетью по рукам, чтобы те не приближались.

– Единственное, что мама говорила, рядом были поляки. Ничего не передавали, а вот втихушку ночью через забор бросали то хлеб, то ещё что-нибудь съестное, моим родителям тоже перепадало, – рассказывает бывшая узница.

Сожжённые заживо.

Мама узницы смогла рассказать только один случай, когда шёл май 1945 года, и к Бреслау всё ближе подступали русские. Все увидели в небе наши самолёты, стало понятно, что их спасение близко. В один день, когда фашистам стало ясно, что поражение неминуемо, всех семейных выгнали из общего барака и заставили смотреть на самую страшную картину в их жизни:

– Их всех выгнали на улицу смотреть. Не хочешь? И расстрелять могли. Дом рядом обложили соломой и подожгли. Огонь до самого неба полыхал... Мама говорила, молодёжь там была, очень много людей. Вой страшный. Все пытались спастись из огня, – говорит Алла Николаевна.

Чтобы выжить, пленные выбегали из дверей, выпрыгивали из окон. Немцы расстреливали их прямо в воздухе. В том страшном пожаре не выжил ни один человек. Невольные свидетели зверских убийств не могли помочь: просто стояли и смотрели на происходящий рядом ад.

Пленные воины.

В начале 1945 года Советская армия подходила к Бреслау. Мужчин забирали копать окопы. Поляки предупредили, чтоб копали как можно медленнее, разрыхляя по бокам землю и, как только немцы дадут команду «назад», ребята должны были укапываться в землю, а когда начнётся обстрел из наших «Катюш», по-пластунски переползать на территорию наших войск.

Выжили, конечно, не все, но кому-то удалось таким образом освободиться. Однако об этой операции узнали немцы, в наказание их стали водить живой мишенью по Бреслау, чтоб наша авиация обстреливала своих же. Советские лётчики видели этот живой щит, давали круг и улетали обратно.

– Малютку я вынуждена была носить с собой. По ночам мы слышали в громкоговоритель голоса наших солдат – они предупреждали немцев: «За каждого русского, поляка, француза погибнет 10 немцев!». Если бы не они… Спасибо им за эту Победу! – приводит Алла слова матери.

Тс! Молчок.

Вскоре, в мае 1945 года, русские освободили всех военнопленных. Мужчин, включая отца Аллы, сразу отправили на фронт. А Ольга с дочкой направилась на передержку в близлежащий безопасный город. Советская власть потратила немало месяцев на расспросы и восстановление документов бывшей узницы. Её подозревали в пособничестве фашистам. Наконец, спустя какое-то время, её и дочку отпустили домой в уже освобождённый город Ровно.

Жила молодая мама с дочерью в обычной землянке, практически впроголодь, но уже на Родине. Алла вспоминает, как по ночам по ней ползали лягушки. Тогда её, маленькую, это не особо заботило, а даже, скорее, веселило. Первое время Ольга работала, где придётся, добывала для маленькой Аллы кусок хлеба, а потом к ним вернулся Николай, живой и здоровый. Затем семье выделили две комнаты в квартире в доме с тёплой печкой и всеми условиями для нормальной жизни.

– В те годы мы же маленькие были. Что нам нужно? Схватил хлеб с солью – и гулять. Тема вой­ны и лишений никогда нигде не обсуждалась. Может быть, соседи-взрослые между собой что-то и говорили, но в присутствии детей – никогда. Это была закрытая-презакрытая тема. Я не помню даже, в каком году она стала выходить на свет, – рассказывает Алла Шумовская.

По словам героини, тогда, в сталинское время, нельзя было даже заикнуться о каких-то проблемах, высказать возмущение. Только после смерти вождя Алла начала потихоньку слышать обрывки разговоров и что-то понимать.

– Так много боли люди пережили… Это ведь не только наша семья, а все наши соседи, кто-то потерял на войне родных, кто-то жил впроголодь. Никто ничего не говорил. Все заперли эти темы внутри, на замок, и молча трудились, восстанавливая мир и целые города, – говорит она.

17-летняя невеста.

В юном возрасте Алла поняла, что без памяти влюблена в своего одноклассника Виталия. Окончив 10 классов, она уехала вслед за любимым в Таганрог, где и вышла замуж. Молодой мужчина учился в техническом училище, а девушка освоила профессию токаря. Затем у молодой четы родились дети – Юрий и Анжелика.

Получив образование, они переехали в Сургут, а потом в Белый Яр Сургутского района. Виталий был сварщиком, а Алла – машинистом в котельной. Супруги недавно отметили 60-летний юбилей семейной жизни.

– Сама в это поверить не могу! Представь?! Шестьдесят лет вместе! Как он мне надоел! – смеётся Алла Николаевна, нежно называя супруга «мой дедушка». 

Поразительно, как, пережив такую трагедию, бывшая узница концентрационного лагеря осталась таким тёплым, жизнелюбивым человеком.

Вера Голова, председатель совета ветеранов Сургутского района:

– Я хотела бы поздравить всех ветеранов войны с прошедшим праздником. Бывшие узники концлагерей испытали на себе весь ужас нацистского режима. А Алла Николаевна выстояла и продолжает рассказывать молодому поколению о том, как важно помнить те годы.