Я шел по вечерней сургутской улице. С темно-серого неба падал мокрый снег, под ногами были ледяные мини-Альпы с глубокими ущельями, нередко заполненными озерцами талой воды, и обширными крутыми нагорьями. Приходилось смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться.

Боковым зрением я заметил, что неподалеку забуксовала машина. Остановился, оценивая: «Выедет сам или нет?» Пока я думал, к автомобилю подскочил паренек и стал помогать, выталкивать. Почти сразу к нему присоединился еще один. Но и вдвоем они не могли справиться – очень уж глубока была колдобина. Я вздохнул, взглянул на свои брюки, которые сейчас наверняка забрызгает грязной жижей из-под колес, и стал третьим в команде спасения.

Втроем, с раскачки, машину мы вытолкали. Водителя я даже не видел – он лишь посигналил на прощанье. Своих собригадников успел окинуть взглядом. Первый совсем мальчишка, лет 17, второй чуть постарше. Мы молча кивнули друг другу и разошлись в три разные стороны.

Конечно, вытолкать машину – это не раненого товарища с поля боя вытащить. Но все-таки, как говорил герой одного советского фильма, «что-то героическое в этом есть», ведь можно было просто равнодушно пройти мимо. И поэтому для меня эти парни – скромные, пусть и неизвестные герои.

И размышляя о них, я вспомнил еще об одном неизвестном герое, с которым меня свела судьба. В начале «нулевых» я работал в одной из телекомпаний в Нижневартовске. И отправили меня делать сюжет в городской суд. Процесс тянулся уже не один год, и это было финальное, «приговорное» заседание.

Судили наркоторговца по кличке, допустим, Иран (имя изменено). Об этом персонаже в городе знали почти все. В свое время мне объяснили, что это тот самый «человек, который подсадил Нижневартовск на героин». До него местные наркоманы использовали другие, не менее запрещенные в России вещества. Сначала Иран продавал порошок сам. Я разговаривал со многими людьми, которые лично покупали у него наркотики. Один из них рассказал даже, что однажды Иран назначил «стрелку» прямо в отделении милиции. Товарно-денежный обмен они произвели не у всех на глазах, конечно, где-то на лестнице.

Бизнес приносил большие деньги. Как рассказывали, Иран каждый месяц покупал себе новый иностранный внедорожник. Надо ли говорить какой ценой? Стоит ли писать про искалеченные судьбы и слезы матерей? Думаю, все и так все понимают. Поднявшись, Иран сам уже не продавал – нанял сеть распространителей.

Что не так пошло в его судьбе, и как он оказался за решеткой, я не знаю. Но я знаю итог.

К последнему заседанию все свидетели, которые рассказывали, как Иран продавал наркотики, отозвали свои показания. Но вдруг появился новый свидетель – представитель нижневартовского ОМВД. И дело приобрело неожиданный поворот. Оказывается, Иран вовсе не продавал наркотики – он лишь вид делал. Он был внедренным в преступную среду агентом. Благодаря его работе были раскрыты десятки преступлений, изъята куча килограммов наркотиков и единиц оружия. Ну и так далее. В общем, ему не срок, ему орден впору давать. Суд обошелся без награждений, но отпустил «героя» прямо из зала на свободу. Больше в Нижневартовске никто никогда об Иране не слышал – спасибо и на этом.

Причастные к этому цирку – те, кто получал на лапу и закрывал глаза на дела наркомафии, те, кто поспособствовал освобождению Ирана – тоже герои. Но в другом смысле. Герои сводок криминальных новостей и релизов от следственного комитета. А может быть, совсем наоборот – у них все хорошо, они сейчас занимают еще более высокие посты, живут в еще более роскошных домах, построенных, в том числе, на героиновые деньги. И тогда они герои сводок позитивных новостей и предвыборных плакатов.

Я это все к чему. Хочется, чтобы в России наступило время вот тех, первых героев. Героев с простыми, честными лицами, которые, не задумываясь, придут на помощь ближнему. А вот эти, вторые, чтобы остались лишь грустным эпизодом прошлого.