Поколение, которого не было…

30 октября, в День памяти жертв политических репрессий, в год 90-летия со дня образования Остяко-Вогульского спецлага в Высоком Мысе заложили камень в основание будущего памятника, посвящённого жертвам политических репрессий 30-х, 40-х годов прошлого века.

Место установки будущего памятника было выбрано не случайно, Высокий Мыс сельского поселения Тундрино – спецпосёлок в чистом виде. То есть, он так и остался «спутником» Тундрино, со временем не вошёл в состав других поселений, как Чёрный Мыс в Сургуте, к примеру. А в 1930 году по всему округу таких селений для политических появилось больше 50. Долгое время такие спецпосёлки были засекречены.

Югорский ГУЛАГ

Под грифом «секретно» с начала прошлого века уничтожались целые слои и сословия советского народа. Было практически ликвидировано казачество, раскулачено крестьянство. Политическим преследованиям подвергались и интеллигенция, и рабочие, и военные, и представители абсолютно всех религиозных конфессий. Репрессии так или иначе коснулись практически каждой семьи. Страну поделили на множество исправительно-трудовых лагерей и спецпосёлков.

В 1930-х годах практически половину населения территории современных Югры и Ямала составляли ссыльные. Тогда был сформирован Остяко-Вогульский спецлаг Государственного управления исправительно-трудовых лагерей, в который входила и территория Сургутского района. По сведениям, содержащимся в докладной записке председателю правления «Союзрыба» A. M. Лежаве, первым этапом в спецлаг добрались 23315 человек. По приблизительным данным, половина погибли в пути, не выдержав суровых условий.

Второй этап, начавшийся весной 1931-го, считается самым массовым. Согласно «Комплексному плану развития основных отраслей хозяйства Остяко-Вогульского округа» спецпереселенцы в 1932 году составляли 33,8 тыс. человек, из них около 9 тысяч остановились в Сургутском районе. Документов сохранилось край-
не мало, да и те в большинстве своём засекречены по сей день.

– Часть спецпоселений до сих пор есть на карте нашей истории. Но есть и те, которые исчезли навсегда. Только краеведы и историки знают, что были Кушниково, Орехово и другие поселения. А вообще, карта дислокации тех спецпосёлков сегодня пока отсутствует в открытом доступе. И только в 1991 году начинается акт покаяния перед целым поколением наших сограждан. Это говорит только о том, что и нам, сегодня живущим, и будущему поколению будет, чем заняться в восстановлении исторической правды, чтобы отдать справедливую дань уважения тем, кто в нечеловеческих условиях, действительно, выживал. Мы очень надеемся, что проект будет воплощён. Приятно, что глава Сургутского района Андрей Александрович Трубецкой, депутаты Думы, её председатель Анатолий Петрович Сименяк всегда поддерживают такие инициативы, – сказала на торжественной церемонии заместитель главы Сургутского районаТатьяна Османкина.

Рождённые ссыльными

Тамара и Галина Стафеевы (в девичестве) и их шестеро братьев родились уже в статусе «политических» в закрытом спецпосёлке Озёрном. Родителей сослали на Север из Талицы Свердловской области первым этапом. О сложностях быта и причинах репрессий они говорили мало!

– От того, что дед богатым был, мамин отец. Он держал скот, своё хозяйство. На собраниях дед-то всегда всё говорил прямо в глаза, а это многим очень не нравилось. И когда началось это переселение, родители только поженились. Брат мамин пришёл вечером и сказал: «Вас завтра увозят». Папа вернулся утром с ночной смены, их и забрали, – рассказала Тамара Михайловна.

– Высадили в лес. Сначала землянки копали, деревья валили, клали брёвна друг на друга, замазывали, первую зиму так перекочевали, с накиданным на пол сеном, – добавляет младшая сестра Галина Михайловна из воспоминаний матери.

Те, кто выжил в дороге, на новом месте остались один на один с природой, благо щедрой. На месте будущего памятника в Высоком Мысе восстановили картину первых дней жизни спецпереселенцев: обоз с небольшим скарбом, главные из которых – православная икона и двуручная пила, рядом костёр, большой котёл и алюминиевые кружки. Вот и всё хозяйство, с которого началась жизнь в Озёрном.

Тамара Михайловна родилась через 10 лет, в 1941 году. В спецпоселении к этому времени выстроили целую улицу и даже начальную школу. У родителей появился свой дом и огород. Но пришлось пережить и второе переселение – уже из Озёрного в Высокий Мыс в 1950-м году. Мама тогда слегла с тифом.
Сёстрам пришлось заботиться об отце и старших братьях, пока мама была в больнице.

Репрессированные жили без паспортов. Покидать спецпоселения ссыльным было запрещено, а сбежать никто и не пытался – куда без документов среди тайги? Оставалось только работать за продуктовый паёк. Кстати, в этом власти не обижали, вспоминают сёстры.

– Работали много все. Уйдут родители рано, придут поздно. Отмечались, ходили, но не могли выезжать. Когда весной разливалась речка – можно было заехать на катере сюда – привозили продукты. Осенью старались, пока вода не спала, полностью завезти, чтоб нам на зиму хватило, – рассказывают женщины.

Будничная жестокость

Глава Сургутского района Андрей Трубецкой в канун Дня памяти жертв политических
репрессий тоже поделился на своей странице в фейсбуке историей из жизни семьи Первеевых из Озёрного, она сохранена в Госархиве Югры.

– Сегодня хочу поделиться историей, которая меня тронула своей будничной жестокостью, – написал глава района. В 1946 году осень была холодная, а Михаил Акимович ходил в самодельных ботах – «сохнях». В конторе ему отказали в новой обуви, и мужчина не вышел на рыбалку.

– Тогда они пьяные пришли на квартиру, вытащили из дому отца и поволокли его в контору. Там они его избивали. Мать на крылечке стояла, её пихнули ногой, и она упала с крыльца. На другой день отца арестовали, увезли в Сургут. Зимой осудили его за невыход на работу. Присудили пять лет тюремного заключения , – пишет сын рыбака Павел Первеев.

Несмотря на все сложности, ссыльные жили дружно. Сохранилась эта теплота и у потомков спецпереселенцев. Во всяком случае, после разговора с сёстрами Стафеевыми у меня лично остались тёплые впечатления. Запомнись добрые и по-девичьи смешливые взгляды, которыми женщины окинули территорию вокруг будущего памятника.

– Правильное дело, чтобы не забывали, – обсуждают они между собой, – ещё бы парк здесь устроить.

А парк на этой территории уже в планах районной администрации. Воплотить их в жизнь намерен глава сельского поселения Тундрино Виктор Самсонов. Он сам из семьи репрессированных, которая внесена в Книгу памяти Амурской области.

– Мой дед по материнской линии Иван Иванович Каштанов был осуждён 8 июля 1932 года и был отправлен на поселение в леса Томской области. Понятно, что поехала вся семья. Моему отцу ещё не исполнилось и трёх лет. У моих родных всегда был вопрос, который не получал ответа: в чём они провинились перед своей Родиной? А сегодня я радуюсь за них: восстановлена историческая справедливость. Люди, которые вынужденно заселяли эти необжитые территории, даже не предполагали, что с течением времени будут им оказывать честь и молитвенно вспоминать как основателей нашего поселения , – сказал Виктор Самсонов.

Река слёз в камне

Идея увековечивания памяти жертв, принесённых в угоду сталинской политике первой половины прошлого столетия, возникла в Сургутском районе ещё в начале 2000-х. Районный конкурс на эскиз проекта памятного знака был объявлен в 2015 году. Лучшим признали эскиз известного краеведа, методиста МКУК «Сургутская районная централизованная клубная система» Владимира Домрачеева.

– Слава богу, что эта идея воплотится в жизнь. Пусть в 2021-м, пускай в 2022-м году, но я надеюсь, что мы дождёмся такого памятника. А в нём очень много символики,– высказал надежду автор эскиза монумента Владимир Домрачеев.

– Хочу поблагодарить всех, кто по крупинкам собирал и собирает в единое целое память о спецпереселенцах. Благодарю авторов эскиза, который, я уверен, воплотится в жизнь. Он показывает суровую правду, которая необходима нам и будущему поколению, – сказал председатель Думы Сургутского района Анатолий Сименяк.

Узнать ещё предстоит много, но главная правда в том, что спецпереселенцев использовали тогда как мощный ресурс по освоению огромных необжитых северных территорий. С появлением спецпереселенцев в Остяко-Вогульском округе началось активное развитие сельского хозяйства, лесной и рыбной промышленности, и как следствие – экономическое развитие региона. Они были не просто основателями поселений «донефтяной эпохи», спецпереселенцы на своих плечах подняли регион и заслуживают почёта наравне с геологами-первопроходцами. Свою эстафету покаяния и благодарности Сургутский район уже начал. На территории муниципалитета установлены три знака в память о жертвах политических репрессий – в Песчаном, Сытомино и Локосово. Мемориальный комплекс на месте камня в Высоком Мысе будет реализован в рамках инициативного бюджетирования.

Издалека основа памятника напоминает чум народов ханты. При ближайшем рассмотрении – это пять сложенных штыков, символизирующих пять районов, которые входили в Остяко-Вогульский спецлаг. А в центре «чума из штыков» лежит разбитый котелок, который олицетворяет треснутые семейные очаги политических ссыльных. А из трещины сочится ручеёк – начало большой реки слёз не одного поколения осуждённых.