Тамара Лычкатая – основатель и бессменный директор Сургутского музыкально-драматического театра уже почти 20 лет. Дама, иначе не скажешь, 6 мая 2018 года отметила 70-летний юбилей.

Накануне знаменательной даты Тамара Никифоровна в интервью нашему изданию рассказала о том, что мечтала стать прокурором, как удалось показать спектакль на крейсере, о неприятии театральных конкурсов, выказала своё отношение к делу Серебренникова.

«Я – полукровка»

– Тамара Никифоровна, расскажите о своих родителях.

– Я полукровка. Папа – из запорожских казаков. И у него наряду с украинской есть и замес сербской крови. А мама родом из Тамбовской губернии. Её родословную знаем с периода крепостного права. Там, кстати, есть интересная история о прадеде. Мастеровитый крепостной кузнец, он был уважаемым человеком. Барин даже сам ему невесту подыскал – красавицу-татарку. Хотя для молодых это было первое знакомство, влюбились они с первого взгляда.

Но на молодую положил глаз управляющий. Отослал кузнеца на заготовку дров (чего никогда не бывало!), а сам тем временем решил домогаться его жены. Ничего не вышло – она дала отпор. И управляющий сбежал, испугавшись возмездия не только кузнеца, но и барина – слишком уважаем был кузнец... В общем, есть во мне и татарская кровь!

– Сами себя кем ощущаете?

– Я – русская.

– А ещё у вас интересная фамилия.

– Мне самой было любопытно узнать, что у фамилии запорожские корни, восходящие к старославянскому, где «лыч» означало «клык». Клыкастая, в общем.

Стать актрисой? Никогда!

– Ваша профессиональная карьера сложилась так, как вы планировали? Или, может, хотели нечто другое, например, стать актрисой?

– Актрисой? Никогда! В школе мне две профессии всегда нравились: преподаватель истории или литературы и прокурор. Но для поступления везде нужно было знание иностранного. А у меня иностранный язык хромал, не было мотивации: зачем учить то, что тебе не пригодится?

Так что, окончив школу, я открыла справочник вузов и стала искать гуманитарный институт, куда можно поступить без сдачи иностранного. Институт культуры был единственным.

Уже в школе мне очень хотелось начать самостоятельную жизнь, без опеки родителей. И я уехала в Москву, поступила в институт культуры, на режиссёрское отделение.

– Во время учёбы в институте какими были первые профессиональные шаги, которые придали вам уверенности в своих силах?

– Это победа на общеинститутском конкурсе чтецов. Я подготовила композицию по произведениям поэтов, погибших на фронтах Великой Отечественной войны. Я хочу сказать, что тема войны для меня с детства святая, ведь мы были детьми, чьи отцы и деды непосредственно воевали. Поэтому вопроса, что читать, – его не было… Да, это та самая памятная для меня первая победа.

К слову, позже из этой композиции выросла моя режиссёрская работа – спектакль «Имена на поверке».

О профессионалах

– В культуре Югры вы – с 1986 года. За это время вы взаимодействовали с руководителями разных сфер и рангов. Есть ли среди них те, кто для вас личность и профессионал с большой буквы?

– Назову троих. В период работы в «Газпроме» меня всегда восхищал Хамит Нурмухаметович Ясавеев, директор ЗСК в 1987–1998 гг. Руководитель-производственник, он зарекомендовал себя профессионалом высокого класса, обладал способностью перспективно мыслить. Был очень внимателен к людям! От большинства руководителей его отличало то, как абсолютно точно и верно понимал он значение культуры.

Если говорить о сфере бизнеса… Человек, к талантам которого я отношусь с безмерным уважением, – это Людмила Витальевна Журавлёва, которая в нашем пропитанном коррупцией обществе сумела без единой копейки бюджетных денег, собственными силами создать серьёзный центр изучения иностранных языков, который успешно действует более 25 лет.

И, пожалуй, основное. Как руководитель бюджетного учреждения я много лет работаю с чиновничьим миром. И я понимаю, какая редкость – встретить в этой сфере такого человека, как Татьяна Николаевна Османкина (заместитель главы Сургутского района, бывший директор департамента образования Сургута – прим. ред.). Я благодарна судьбе за эту встречу! 

Для меня это безусловный авторитет в органах власти. Удивительный человек, Татьяна Николаевна действительно по праву занимает высокие должности – как личность, которая понимает всю степень ответственности собственного положения, обладает глубокими знаниями, умением масштабно мыслить, сообразовывать свою сегодняшнюю деятельность с результатами в будущем.

И такой, очень нужный и уникальный для России культурно-образовательный проект, как «Уроки литературы в театре», мог стартовать и закрепиться в Сургуте, а теперь и в Сургутском районе, в первую очередь, благодаря Татьяне Николаевне Османкиной.

– Расскажите немного об этом проекте, ведь вы – его автор.

– Название проекта «Уроки литературы в театре», на первый взгляд, отсылает к известной, не новой форме разного рода выездных уроков: когда в школу приезжают музыкальные коллективы, театры с камерными спектаклями – вот тебе и урок. У нас всё совершенно иначе! Иная концепция, иной уровень подачи материала.

Пять раз в году 10-классники 30 школ Сургута приходят в театр, где со сцены для них проводится полновесный креативный урок литературы по заданной теме (русский водевиль, творчество Пушкина, Гоголя, Серебряный век, поэзия фронтовых лет). Урок проводят либо преподаватели школ – энтузиасты своего дела, либо преподаватель филфака Сургутского педуниверситета.

А затем материал урока закрепляется просмотром репертуарного спектакля Сургутского театра. Мощный репертуар, сформированный в театре, базируется именно на классике, и это даёт нам возможность наполнять проект спектаклями по произведениям школьной программы.

Подчеркну, спектакли посещают не случайные учащиеся, которых собрали, только чтобы заполнить зал. Участники проекта – одна и та же аудитория. Каждый, повторюсь, – каждый! – подросток увидит пять разножанровых спектаклей, посетив настоящий театр.

В этом проекте мы соединяем теоретические знания по литературе и эмоциональное воздействие театра. Это, действительно, результативно. И мы рады, что в апреле наш проект с успехом стартовал и в Сургутском районе.

– Позволяют ли залы в населённых пунктах Сургутского района показывать спектакли театра?

– К сожалению, сценические площадки только Лянтора и Фёдоровского подходят для гастролей театра. Мы не из тех театров, кто будет адаптировать спектакль под любую, без разбора, сцену. Ведь, в первую очередь, от этого теряет зритель, который смотрит спектакль с разрушенной художественной целостностью, и само театральное искусство, которое таким образом оказывается дискредитированным.

Сейчас много говорят о доступности услуги. Было бы здорово сделать театр по-настоящему доступным для всех детей района! Хотя бы два раза в год организовать поездку детей в город с посещением настоящего театра, где на профессиональной сцене, в настоящих декорациях рождается это чудо – спектакль! Мне кажется, у нас есть возможность убедить глав поселений района объединиться в таком проекте и дать ему старт, например, в следующем году. 2019-й, как вы знаете, указом Президента России объявлен Годом театра!

В искусстве нет секундомера

– Тамара Никифоровна, в вас живёт дух соревновательности?

– Я ненавижу соревнования. Разве можно соревноваться в профессии, а тем более, если речь об искусстве? В профессии можно только совершенствоваться.

Пожалуй, только один вид деятельности имеет старт и финиш – спорт, остальные не имеют. А искусство, более того, ещё и не может, и не должно иметь критериев оценки. Как только эти критерии в искусстве появляются, оно становится не искусством, а неким заказным видом деятельности.

Именно поэтому очень скептически отношусь и к разного рода конкурсам и фестивалям.

– Чем же ущербны театральные и кинофестивали?

– Я не против фестивалей-смотров. Я не приемлю конкурсы, а также фестивали с конкурсной основой. Они ставят задачей выявление якобы лучшего. А лучшего в искусстве не может быть. Потому что нет критериев определения этой «лучшести». В искусстве могут быть точки зрения, взгляды, позиции. Но общих, единых для всех, объективных критериев оценки – не бывает.

Поэтому любой конкурс – это всегда угроза вынести, как в 66-м сонете Шекспира, «совершенству ложный приговор».

…В прошлом году мне довелось посмотреть один из спектаклей, номинированных на «Золотую маску», в соседстве двух известных театроведов. К окончанию спектакля я была просто шокирована увиденным! Неприятно шокирована. И я сказала уважаемым соседкам: «Дорогие дамы! У меня после сегодняшнего показа складывается ощущение, что вы, эксперты премии «Золотая маска», – тоже некое коррумпированное содружество. Ибо вы сами, внутри вашего закрытого сообщества, назначаете гениев и сами определяете, кому не место в искусстве».

У нас был период, когда художественный руководитель театра Владимир Матийченко поставил спектакль «Сирано де Бержерак» по пьесе Эдмона Ростана, и его показали на фестивалях в Тюмени, Санкт-Петербурге, Москве и Ханты-Мансийске. Все обсуждения спектакля критиками мы записали на диктофон. Получилось, что в каждом городе мы словно бы показывали разные спектакли. Потому что оценивалось всё абсолютно по-разному. А тюменский критик Мягкова вообще заявила, что Ростан – это дурной вкус… Ну согласитесь, это уже за пределами добра и зла!

– Кстати, про гастроли, которые становятся событиями не только для российского зрителя, но и за рубежом. В прошлом году вам удалось показать спектакль на ракетном крейсере. Расскажите, как это было?

– Это было ровно год назад. Правительство Севастополя пригласило наш театр со спектаклем «Имена на поверке» участвовать в общегородской праздничной программе по случаю Дня Победы. Определили семь сценических площадок.

А нам очень хотелось показать спектакль на военном крейсере. И в этом нам помогли мои племянники Дмитрий и Олег. Они в своё время служили на Черноморском флоте и смогли договориться о показе с командиром ракетного крейсера «Москва» – нас пригласили. Безусловно, этот показ вошёл в историю Сургутского театра.

Конечно, Севастополь – это незабываемо! Я, кстати, была там сразу после присоединения Крыма к России, в апреле

2014-го. И свой день рождения тогда отметила там же. Как раз шла репетиция парада Победы. Незабываемые ощущения!

«Меня волнует, кто дал деньги Серебренникову»

– Не могу не задать вопрос о Кирилле Серебренникове, о котором говорят уже год…

– Я в связи с этим хотела бы сказать две вещи. Первое. Меня не волнует, куда они, театральные деятели, дели эти деньги. Меня интересуют люди, которые дали им эти деньги – десятки миллионов!

Почему никто из чиновников в Министерстве культуры не задумывался о той огромной, чудовищной разнице в финансировании столичных и периферийных театров?! Ведь максимально, что мы можем получить на новую постановку – это один миллион рублей. В то время как даже не у столичного, а у областного Московского губернского театра один спектакль для детей «Маугли» имеет бюджетом 12 миллионов рублей плюс 8 миллионов – привлечённых средств. Прибавьте к этому изношенность материально-технической базы региональных театров. Здесь даже не вопрос неспособности конкурировать со столицей. Здесь вопрос: как нам выжить?

Вторая вещь, которую хотела бы сказать по делу Серебренникова: не хочу ничего комментировать, пока не закончилось следствие. Такое решение приняли прошлой осенью на съезде театральных деятелей УрФО. И участники того съезда, в их числе я, это поддержали. Мы ждём точку, которую поставит следствие. Лично я не считаю этот процесс политическим.

На чём всё в жизни держится

– У вас есть какое-то произведение искусства, к которому вы неоднократно возвращаетесь в течение жизни?

– Более 30 лет назад на выставке Ильи Глазунова в Москве я увидела работу под названием «Скорость». Представьте разрез кабины автомобиля, мчащегося на полной скорости. В кабине двое. Мужчина прижался к рулю, он упивается скоростью. А рядом женщина. Откинула голову на спинку кресла, она мертва…

Работа почему-то очень взволновала меня. И когда через очень короткое время я узнала, что жена художника покончила жизнь самоубийством (выбросилась из окна), картина и это событие странным образом натолкнули меня на определённое философское размышление.

Для кого-то скорость – это жизнь, а для кого-то – смерть. И, наверное, очень важно, чтобы люди – в личной ли жизни, на работе ли – совпадали по скоростям. В противном случае исход точно может быть летальным.

– Как собираетесь отметить юбилей?

– Скажу честно. Хочу, как в песне Успенской: «А я сяду в кабриолет…». Вот так себя и вижу: в кабриолете, в шляпе, с развевающейся косынкой... Послушала сына, приняла его подарок, и день рождения буду встречать на океане. Будет там кабриолет – прокачусь обязательно.

– Тамара Никифоровна, что самое главное в жизни?

– Чувство ответственности. И я впитала его с детства на примере моих родных.

Любимые поселения Сургутского района

– Конечно, интересно в Русскинской и в Ляминой. Но мне как-то очень близок Лянтор. У нашего театра есть планы заявить в Лянторе интересные творческие проекты. Там есть замечательная известная вокалистка Вера Кондратьева, у неё удивительный голос. Мы хотели бы поставить спектакль с её участием.

О корнях:

– Мы недавно отыскали материал о моём дедушке Илье Борисове. Он из того поколения, которое пережило и Первую мировую, и революцию, и Великую Отечественную войну. Всё это он прошёл. Особую гордость вызвал поступок дедушки, когда в боях за освобождение Крыма он вынес из боя 24 раненых. Наверное, спасая раненых, он думал о своём сыне. Но… К сожалению, его сын погиб в первом же бою.